Торговцы памятью. |
Автор: Administrator |
28.11.2008 00:00 |
Торговцы памятью. Владимир Гондусов. Фронтовые «треугольники», конверты, открытки и даже «похоронки» имеют не только историческую, но и рыночную ценность. Цены - от ста до 50-60 тысяч рублей. Дороже всего ценятся редкости - записка Сталина или письмо маршала Жукова. Впрочем, в цене любые автографы полководцев. Ценными считаются письма с передовой крупных исторических сражений: Курская дуга, битва за Сталинград, оборона Москвы, взятие Берлина… Обо всем этом мне рассказал Валерий Петров, обладатель уникальной коллекции военно-полевой почты. Он - выпускник столичного химико-технологического института им. Менделеева. В 1987 году создал и возглавил ЗАО «Полиграфическое предприятие «Вымпел». В его собрании - фронтовые «треугольники», «секретки» со штампом «проверено военной цензурой», открытки... «Таких коллекций по военной тематике, как моя, в России не более десятка, но по количеству имен крупных военачальников, Героев Советского Союза у меня, рискну сказать, лучшая коллекция в стране», - говорит Валерий Моисеевич. В его собрании - полторы сотни писем известных военачальников, легендарных бойцов и командиров - Георгия Жукова и Константина Рокоссовского, Дмитрия Карбышева и Николая Гастелло, Дмитрия Медведева и Ивана Конева, Цезаря Куникова и Рубена Ибаррури, Тимура Фрунзе и Веры Хоружей, весточки из партизанских отрядов Петра Вершигоры и Сидора Ковпака... Петров неохотно обсуждал материальную сторону дела. Считает, что всем коллекционерам приходится приносить жертвы на алтарь своей любви, потому что страсть к собирательству - это легкая степень помешательства, которая при всем том дает немало радости и делает жизнь более содержательной и осмысленной. Упомянул лишь о том, что начиналась его необычная коллекция с документов семьи Зои Космодемьянской. Более десяти лет назад Петров узнал, что уникальные документы собирается приобрести немецкий коллекционер, вот и решил их выкупить. Обидно стало за державу. Деньги пришлось занимать... Коллекцию Петров пополнял так: находил письма через знакомых, выменивал, получал в подарок от ветеранов, покупал на разных блошиных рынках, где порой попадаются невероятные вещи. Там, к примеру, продавался однажды архив одного из руководителей нашей разведки. Слова о «блошиных рынках», признаться, меня удивили. Давно наслышан о том, что на известном не только в столице «Вернисаже» в Измайлово торгуют военной атрибутикой. Но, выясняется, «хит последних сезонов» - фронтовые письма. Пять солдатских «треугольников» - 500 рублей, в комплекте с «похоронкой» - дороже! Впрочем, солдатские весточки всегда имели цену. Нет, не рыночную - нравственную. Москвичка Анна Георгиевна Смирнова в годы войны служила на почтамте: «С первых дней войны сразу же выросло поступление письменной корреспонденции, а с 1942 года почта поступала тоннами. Мы понимали, что за каждым письмом стоит человек, это наши защитники - солдаты, их матери, жены, сестры, невесты. Поэтому на сортировку и отправку писем приглашали всех и вся. Часок-другой отдохнем, а опять за дело... Графики работ на участках были составлены по 12 часов в день и ночь. Но никому из нас и в голову не приходило считать время, отработанное по графику...» На Сталинградском фронте было несколько полевых почтовых станций. О работе одной из них рассказала Светлана Васильевна Гуляева: «Нас было пять девушек и один солдат - водитель почтовой полуторки? Тесное помещение станции осенью-зимой 1942-1943 года было одновременно и операторской, и казармой, и кухней. Работали круглые сутки, ожидая почтальонов из частей. Когда обстановка требовала, каждый становился номером боевого расчета. Случалось, что почтальон под обстрелом не доходил до станции, тогда девушки сами добирались до частей, не получивших почту». Задержка корреспонденции или засылка ее не по назначению расценивались почтовыми органами как должностное преступление. Для военных почт по последствиям это было как приказ «Ни шагу назад!» на передовой. Знаменательно, что за первые семь месяцев войны Государственный комитет обороны принял три решения, направленных на улучшение продвижения воинской корреспонденции. В частности, запрещалось использовать почтовый транспорт для военных и хозяйственных потребностей, разрешалось прицеплять почтовые вагоны ко всем видам поездов, даже к воинским эшелонам. С 1 марта 1942 го да на все постпакеты и мешки с военной почтой крепились отличительные адресные ярлыки «Воинский», и они отправлялись в первую очередь. Отмечая огромное значение почты для поддержания духа воинов на фронте и рабочих в тылу, главная в то время газета страны «Правда» 18 августа 1941 года отмечала: «Важно, чтобы письмо бойца родным, письма и посылки бойцам, которые идут со всех концов страны, не задерживались по вине связистов. Каждое такое письмо, каждая такая посылка именем отцов, матерей, братьев и сестер, родных и знакомых, именем всего советского народа вливают новые силы в бойца, вдохновляют его на новые подвиги». Большого мужества требовала доставка корреспонденции с полевых почтовых станций в передовые подразделения и на корабли. Нередко путь почтальона к блиндажам и окопам составлял десятки километров и проходил под пулями врага. Так что цену писем на войне знали все! Их ждали, много раз перечитывали, заучивая наизусть. Их сейчас все меньше, российских семей, где еще хранятся пожелтевшие от времени, истонченные в местах сгибов, исписанные, как правило, химическим карандашом листочки с поблекшими штампами полевой почты и отметками военной цензуры. Река времени унесла громадное количество военной корреспонденции, и то, что сохранилось - на самом деле крохи, клочки. Их осталось меньше, чем военная почта обрабатывала за один день. Напомним, что тогда в действующую армию доставлялось ежемесячно до 70 миллионов писем. Солдатский «треугольник» давно стал в нашей стране символом той грозной эпохи. Тогда много не хватало, и конвертов тоже. В такой обстановке и родился «треугольник». Народ прозвал его солдатским, но и многие офицеры присылал домой письма, сложенные треугольником. Можно лишь удивляться, что такие, непрочные на первый взгляд, «одноразовые» листочки бумаги, проделавшие в свое время большой и опасный путь, побывавшие в разных руках, так хорошо сохранились. Почти все отправители этих писем погибли в бою или умерли уже после Победы. Людей нет, а строчки, накарябанные на ходу или любовно выведенные где-нибудь в землянке или окопе в краткие минуты затишья между боями, остались невредимы. И невозможно равнодушно читать эти проникновенные строки, обращенные к жене и другим членам семьи от человека, чья жизнь могла оборваться в любую минуту, и каждое письмо могло оказаться последним. Муслим Магомаев в своих воспоминаниях рассказывает о письме с фронта своего отца. Ему должны были прочитать его в день совершеннолетия: «Сегодня день рождения моего сына. Что же ему пожелать? Конечно, многих, многих лет счастливой, радостной жизни, но пусть его жизнь будет заполнена полезным трудом для человечества, как была заполнена жизнь того, чье имя он носит. Пусть он научится пламенно любить все хорошее, но пусть и умеет всей душой ненавидеть тех, кто станет на дороге нашего счастья. Пусть он с ранних лет познает историю этой кровопролитной войны, которую затеяли варвары-немцы. Пусть он высоко чтит память тех, кто доблестно дрался за независимость вот таких крохотных, как он, детей, за счастье всего народа и отдал свою жизнь без сожаления - за них. Пусть одно слово «фашизм» вызывает в нём ненависть, презрение. Ну и пусть знает, что его отец любит его и будет любить до последнего вздоха, и если ему придётся умирать, то умрёт он с его именем на устах. Вот и всё, что я хотел ему пожелать. С приветом, ваш Магомет». И вот теперь пожелтевшие солдатские треугольники стали объектом торговли. Их основными покупателями являются иностранные музеи и частные коллекционеры, чаще всего - из ФРГ. Именно немцы, по мнению Валерия Петрова, наиболее бережно относятся к памяти о той войне, где по обе линии фронта в нечеловеческих условиях сражались люди, которые на разных языках писали домой почти одинаково скупые письма, а еще чаще - открытки. К слову, и тем, и другим не многое позволялось писать: любую корреспонденцию проверяла военная-ф цензура. Об этом Валерий Моисеевич знает не понаслышке: он поддерживает тесные связи не только с отечественными, но и с зарубежными коллекционерами, получает аукционные каталоги из Германии, Швейцарии и США и хорошо знает, что почтовые отправления из России уходят за границу практически за бесценок. Меккой коллекционеров, собирающих все, что связано со Второй мировой войной, в том числе и почтовые отправления, давно считается Измайловский «Вернисаж». Убедился в этом сам. Нашел фронтовую переписку и в длинных рядах, рядом с матрешками и шкатулками, самоварами и почему-то - множеством подстаканников, и на веранде, где торгуют откровенным старьем. Листал альбомчики с фронтовыми письмами и открытками. Продается все открыто. Письма и открытки за две-три сотни рублей, но иная весточка с передовой тянет и на 2000 рублей. Но это для соотечественников - иностранцы платят больше. Если о взятии Берлина, то немцы денег не жалеют. Раритет ведь! Продают не только письма. Торгуют всем, что связано с военным временем, начиная от санитарных книжек раненых бойцов и заканчивая «похоронками» и фотографиями с фронта как нашими, так и немецкими. В тот день на «Вернисаже» не спрашивал имена тех, кто торгует фронтовыми весточками. Вряд ли эти люди сами доставляют переписку к прилавку. Но услышал разговор покупателя с женщиной, которая пообещала выполнить его просьбу. Сказала о том, что скоро «экспедиция» отправляется в глубинку России и привезет военную переписку. Знаю о таких «экспедициях». Ездят группы по деревням и селам, влезают в доверие к жителям, скупают у них старье за сущие копейки, а на рынке продают в пять, а то и в десять раз дороже. «Понимаете, - говорит один из продавцов, - там есть уникальные вещи. И нам жалко, что они заброшены на чердаки, гниют и портятся. Многие бабки давно забыли об этом хламе, а у людей все это пользуется большим спросом, и они готовы платить любые деньги». Впрочем, «экспедиции» те рыскают и по столице. К группе ветеранов приходили люди, представлялись сотрудниками префектуры или музея и просили дать им письма «на время». Якобы для иллюстрации книги или музейной экспозиции. Письма обещали вернуть. Увы... В милицию фронтовики не обращались. Одни - по состоянию здоровья, другие просто не верят, что письма в итоге найдут, а третьи продолжают ждать чуда, что им все-таки принесут их письма. Другим предлагают деньги. «Членам семей многих маршалов, в том числе вдовам Александра Покрышкина и Ивана Кожедуба не раз делались предложения продать семейные архивы и письма за весьма значительные суммы, - говорит начальник научно-просветительского отдела Центрального музея Вооруженных сил Ольга Тихомирова. — В почтовые ящики их квартир не раз кидали специальные открытки с подобными предложениями». На селе «треугольники» и другую переписку скупают за бесценок: пенсионеры - люди небогатые, несколько сотен для них - не лишние. Иную бабушку хватил бы удар, если б она узнала, какую цену приобретают на рынке ее пожелтевшие бумаги. Иные раритеты попросту крадут. Вот и появляются в милицейских сводках такие сообщения: «В городе Видное Московской области задержаны два молодых человека. Они под видом работников местного собеса проникали в квартиры пенсионеров и ветеранов войны. Пока один отвлекал стариков, второй искал в шкафах старые письма». Как выяснили оперативники, интерес для похитителей представляли именно военные «треугольники», которые они через посредников затем продавали коллекционерам в Германии. Поймали их совершенно случайно: обворованная ранее пенсионерка увидела, как эти двое вновь вошли в ее подъезд - видимо, к очередной жертве. Старушка, не долго думая, позвонила в милицию. По данным милиции, в стране действуют десятки подобных «охотников», промышляющих на доставке фронтовых писем торговцам. С каждым годом бизнес по продаже нашей памяти становится прибыльнее. Очевидцев войны ведь становится всё меньше, и вещи, которые относятся к той великой эпохе, дорожают с каждым днём. За последние 10-15 лет проданы тонны писем и документов. Они уходили с прилавков чуть ли не бутылку водки, что подтверждают и сами коллекционеры. В свое время они скупали товар пачками за дешевую водку, а затем продавали иностранцам за доллары. Хорошее было время, говорят они. Жалеют только, что все быстро распродали. Сейчас эти письма можно было сбыть гораздо дороже. В последние два-три года к лоткам торговцев потянулись внуки и правнуки фронтовиков. Продают память уже не за водку - за рубли. А если кто и принес ворованные, то доказать это трудно: ведь не боевые награды, а всего лишь какие-то письма. Эту бойкую торговлю памятью вряд ли возможно взять под контроль. И милиция здесь ни при чем. Да и масштабы торговли памятью таковы, что не охватить. «Вернисаж» - не единственная точка в Москве, где можно свободно купить письма бойцов и командиров. Есть еще купля-продажа через проверенных друзей и знакомых или через Интернет, где достаточно сайтов для коллекционеров военной почты. Так что отношение к памяти - скорее, дело совести каждого из нас. |